Как живут в доме Ле Корбюзье: колонка Ксении Буржской

«Жилая единица» Ле Корбюзье – на такие памятники эпохи конструктивизма мы, туристы, смотрим с восхищением, а Ксения Буржская сняла в нем квартиру. О том, как живется в доме-коммуне, – в авторской колонке журналиста.

Ксения БуржскаяАвторЖурналист, публицист, поэт, автор книги «300 жалоб на Париж».Жить в памятнике архитектуры хорошо: чувствуешь себя в безопасности, как большинство музейных экспонатов.

Жить в памятнике архитектуры хорошо: чувствуешь себя в безопасности, как большинство музейных экспонатов. В Марселе это хорошо еще и тем, что вокруг памятника прибрано: не лежит кучами собачье дерьмо, не разлиты кривые грязные лужи, не валяются пакеты, коробки и грязные памперсы, даже минивэн с проститутками аккуратно припаркован на самом краю аккуратной парковки. 

Парковка – это тоже очень важно. Больше не нужно искать место на заборах и помойках и запрыгивать на тротуар: вокруг курьих ножек «Корбюзье» можно свободно парковаться, не царапая чужие бамперы и пыльные стены. Вообще, слово «свободно» – это как раз про его пространственную архитектуру, легкую, светлую и крупную форму.

В Марселе мало таких больших домов, это город узких домиков, толкающих друг друга в спину, узких улочек, заставленных машинами, окон, смотрящих в чужие окна.

В Марселе мало таких больших домов, это город узких домиков, толкающих друг друга в спину, узких улочек, заставленных машинами, окон, смотрящих в чужие окна.

Корбюзье все придумал так, чтобы внутри коммуны люди максимально не мешали друг другу: слышимость между квартирами практически нулевая, между входной дверью и первой комнатой есть еще одна дверь. Раньше в ней было круглое окно, как в каюте.

Детская площадка (что тоже редкость для Марселя, здесь их несколько на весь город) отделена от дороги и дома соснами и кустарником. Со своего балкона не увидеть ни один (ни сбоку, ни сверху, ни снизу) другой балкон. Сами балконы можно закрыть решетками, на все окна опустить жалюзи от солнца, потому что солнце есть в доме всегда: так построен дом.

В доме всегда есть и дети, для которых Корбюзье придумал детские комнаты, детский отдельный душ, детскую грифельную стену, дверь в стене, чтобы играть и делиться секретами, детские личные раковины в каждой комнате.

Возможно, Корбюзье сам оставался ребенком – в пользу этого говорят и низкие потолки, и разноцветные панели, и детская площадка с бассейном на крыше дома, и трубы, как у большого круизного корабля, и идея, что у детей собственная, отдельная от родителей жизнь в другой части большой квартиры.

На взрослых Корбюзье было плевать. Он не учитывал их право на личную жизнь и на стакан вина.

На взрослых Корбюзье было плевать. Он не учитывал их право на личную жизнь и на стакан вина. Он сделал специальный ящик для свежего молока, но не сделал винного шкафа. Он сделал комнаты детей с отдельным «корабельным», совершенно космическим, душем, но не сделал родительской спальни. 

Он сделал магазины и детский сад, но не сделал бара. Он сделал толстые стены между квартирами, но внутри квартиры все перегородки оставил картонными, чтобы можно было шептаться ночью. Он все рассчитал с точки человека с вытянутой вверх рукой, но не учел, что человек может быть ростом больше 170 см. Ребенок же не может быть ростом больше 170 см, это понятно.

Типовая квартира в доме Ле КорбюзьеБулочную держат муж и жена. Каждое утро кто-то из них сидит за кассой: она, в домашнем платье, или он, в белой нижней майке, закрыв глаза.

Каждое утро в «Корбюзье» начинается с похода за багетом на третью улицу. Третья улица находится на третьем этаже, просто этажи здесь называют улицами. На четвертой улице – бюро и гостиница, на пятой – кинотеатр и библиотека, на девятой – крыша. На крыше проходят праздники. Детские, конечно.

На третьей улице мишленовский ресторан «Окна архитектора» соседствует с булочной. Булочная осталась в «Корбюзье» единственным продуктовым магазином. Все остальное – маленький супермаркет сети «Казино», мясная и овощная лавки – пало после открытия в ста метрах от дома двух гипермаркетов. 

Булочную держат муж и жена. Каждое утро кто-то из них сидит за кассой: она, в домашнем платье, или он, в белой нижней майке, закрыв глаза. В попытке добраться за хлебом я постоянно попадаю в пробку: все три лифта дома в это время активно развозят жителей. Кого в школу на восьмой, кого во внешний мир на нулевом, как автобусы.

Крыша дома Ле Корбюзье

Несмотря на то что многое за 50 лет изменилось, дом все равно остается коммуной, единым организмом, как его и задумал Корбюзье. У дома есть свой сайт, своя ассоциация, свои кинопремьеры и свои праздники, свои выставки и свой президент. Через неделю мы, как новоприбывшие обитатели «Сияющего города», будем выступать с презентацией на совете дома, рассказывать, что мы ценные граждане этой республики ШКИД, что у нас есть культурная программа, а также мы готовы сделать небольшой фуршет, чтобы познакомиться с другими жителями.

В доме бытует легенда, что все новенькие начинают с первого этажа (как мы), потом поднимаются и самые старшие уже живут наверху, откуда видно все: дальние маяки и верхушки гор.

Пока мы завтракаем свежим багетом, за окном уже толпой собираются туристы. Они щелкают камерами, и я выхожу на балкон, делая вид, что их присутствие мне совершенно безразлично. Если бы они были знакомы между собой, то открыли бы выставку «Дом Корбюзье и какая-то тетка в окне».

Источник: L’Officiel Voyage

Читайте также:

• Как живут архитекторы: 8 интерьеров, которые вас вдохновят
  
• 7 домов, которые известные архитекторы построили для себя
  
• История: чем удивлял современников Дом на Набережной?